Как много интересных книг лежит на моих полках! Смотришь – и бумага чуть пожелтела, и качество фотоиллюстраций не выдерживает критики. А все же первое желание – снова открыть, перелистать, перечитать, да не в одиночестве, а вместе с другими людьми, которые по какой-то досадной причине эту книгу не знали, не читали, пропустили.
Одна из таких книг – замечательные путевые заметки Валентины Николаевны Чемберджи под названием «В путешествии со Святославом Рихтером», которая увидела свет в 1993 году.
Как известно, великий пианист XX века, да и всех времен, много гастролировал. В 60-80-е годы он давал не менее семидесяти концертов в год, причем как в России, так и за рубежом. Это было время, когда «железный занавес» отгородил мир от многих великих художников нашего отечества, однако С.Т.Рихтер – тот великий музыкант, у которого география гастролей по всему миру всегда была очень обширной.
Для своего небольшого очерка – приглашения приоткрыть интереснейшую книгу, я выбрала лишь один маршрут, тот, который однажды фломастером прочертил сам музыкант и который, несмотря на все трудности предполагаемого путешествия, воплотил в жизнь, практически не отступая от задуманного.
В 1986 году он дал сто пятьдесят концертов! Проехав всю страну с Запада на Восток, а затем с Востока на Запад. Он побывал в Новгороде, Пскове, Великих Луках, Наумово, Ржеве, Калинине. Орехово-Зуево, Лакинске, Владимире, Брежневе, Уфе, Челябинске, Кургане, Петропавловске (Казахстан), Новосибирске, Красноярске, Улан-Удэ, Чите, Хабаровске.
Из Хабаровска Святослав Теофилович летал в Японию, где дал одиннадцать сольных концертов, а также концертов камерной музыки с такими солистами как Наталия Гутман, Олег Коган, Юрий Башмет.
Обратный путь по родным просторам, из Хабаровска был не менее впечатляющим: Комсомольск-на-Амуре. Новый Урагал, Чегдомын, Кульдур, Благовещенск, Белогорск, Чита, Улан-Удэ, Иркутск, Тайшет, Красноярск, Абакан, Саяногорск, Шушенское, Новокузнецк, Кемерово, Барнаул, Рубцовск, Усть-Каменогорск, Семипалатинск, Павлодар, Караганда, Целиноград, Кокчетав, Кустанай, Уральск, Петропавловск (Казахстан), Магнитогорск, Саратов.
Здесь приводятся названия некоторых городов, до их последующего переименования, но это не важно. Важно то, что ответил Святослав Теофилович на вопрос, почему он выбрал именно эти города.
«Вы знаете, что меня влечет? Географический интерес. Не «охота к перемене мест», а именно это. Вообще, я не люблю засиживаться на одном месте, нигде… В моей поездке нет ничего удивительного, никакого подвига, это просто мое желание. Мне интересно, в этом есть движение. География, новые созвучия, новые впечатления – это тоже своего рода искусство. Поэтому я счастлив, когда покидаю какое-то место, и дальше будет что-то новое. Иначе неинтересно жить».
Вначале Рихтер планировал проехать этот великий путь на машине, однако российское бездорожье внесло коррективы.
«Хотелось бы воспользоваться случаем и развеять легенды об инструменте, который якобы следовал за Рихтером. (Предлагаю представить себе рояль в юрте или в тайге!) – пишет автор книги. – Он играл на тех роялях, которые оказывались в соответствующих залах. Правда, рояли настраивал неизменный спутник Святослава Теофиловича Евгений Георгиевич Артамонов».
«Каждый раз, когда поезд останавливался, Святослав Теофилович выходил в коридор вагона и с живым интересом смотрел в окно. Его возмущало, что отсутствие роялей мешает ему играть, - например, в Тайшете. Про Тайшет Рихтер категорически сказал, что будет играть в нем на обратном пути, и, как всегда, сдержал свое обещание».
В книге Валентины Чемберджи можно найти не только интересные факты о путешествии, но главное – Рихтер предстает перед нами в обычной, естественной обстановке, среди своих друзей и раскрывается совсем по-новому.
Вот записи, датированные шестнадцатым ноября.
«Рано утром поезд прибыл в Абакан…
За завтраком Святослав Теофилович читал свои двустишия – прочел подряд, ни разу не задумавшись, тридцать остроумных, посвященных разным темам и лицам, двустиший – Монтескье и Цицерону, Левитану и Мелвиллу, Ренуару, Хиндемиту и т.д.
После завтрака поехали в гостиницу «Хакасия». В одной из комнат апартаментов стояло пианино «Енисей». Рихтер обычно на пианино не играл (только на рояле), но здесь сел за инструмент и стал играть джазовые импровизации. Получив от друзей темы «Деревья в инее», «Неизвестный вокзал», «В разлуке» он с удовольствием импровизировал и получал несомненное удовольствие от таких минут отдыха.
Потом были концерты.
«Слева стояло с размахом сооруженное, высвеченное фонарями праздничное здание музыкальной школы. И по внешнему, и по внутреннему виду оно походило скорее на театр. Великолепный зал, просторная сцена. Рояль «Москва»…
В первом отделении прозвучали три сонаты Гайдна, во втором – Шуман и Брамс. Трепетная тишина понимания сопровождала весь концерт».
Бесценны комментарии, мнения, воспоминания великого музыканта.
На вопрос одного журналиста, как воспитывать у ребенка художественный вкус, Рихтер сказал: «Ребенку надо показывать хорошее. Ясно, конечно, что не надо начинать сразу с Бёрдслея… когда ребенок или молодой человек учится играть, то бесконечное слушание пластинок (раньше ведь этого не было!), может быть, и прибавляет что-то, но что-то и убавляет. Как бы ни было хорошо на пластинке, а все-таки это мертво. Нельзя развиваться под влиянием пластинок. Живой концерт – это другое дело».
В продолжение темы Рихтер вспоминает, что его мама в свое время сказала: «Пусть делает на рояле все, что хочет». Это было в Одессе. Папа затыкал уши, но мама меня поощряла. Она была умно-хитрая, хотела, чтобы я чувствовал себя свободно».
Интересно объяснение Рихтера по поводу того, почему он нередко играет на концертах по нотам.
«К сожалению, я слишком поздно начал играть на концертах по нотам, хотя уже давно смутно подозревал, что надо поступать именно так.
Парадокс состоит в том, что в прошлом, когда фортепианный репертуар был куда более ограниченным и менее сложным, существовала добрая традиция играть по нотам. Обычай, нарушенный Листом.
Теперь, когда музыкальное богатство стало необъятным, небезопасно и даже рискованно перегружать голову.
Совершать подвиги запоминания – какое ребячество, какая суета, в то время как главная задача – тронуть слушателей хорошей музыкой. Косность и рутина ради пустой славы – мой любимый учитель Генрих Густавович Нейгауз всегда сердился на это.
Вместе с тем непрестанное и тесное общение с музыкальным текстом и точными указаниями автора предоставило бы меньше возможностей для слишком большой «свободы» и пресловутого «проявления индивидуальности» исполнителя, который терзает публику и разоряет музыку, являя собой не что иное, как недостаток смирения и отсутствие уважения к композитору.
Несомненно, видя стоящие перед собой ноты, не так легко чувствовать себя совершенно свободным; этому приходится учиться, нужно время, соответствующие навыки; а потому следовало бы стремиться овладевать ими как можно раньше».
Как истинный гений, Рихтер был творчески раскрепощенным человеком. Мало, кто знает, что однажды он даже снялся в художественном фильме "Глинка", где блестяще сыграл роль другого гениального композитора, пианиста-виртуоза XIX века, романтика Ференца Листа. https://www.youtube.com/watch?v=wfLe1DVc7o8
А вот мои личные воспоминания…
1986 год. В Казани ушел из жизни близкий друг Рихтера главный режиссер театра оперы и балета (с которым и мне посчастливилось сотрудничать) – Нияз Курамшевич Даутов. Рихтер как раз был на гастролях, и грустная весть застала его в дороге. «Чуть-чуть» изменить маршрут, обозначенный синим фломастером, сделать объезд в тысячу километров, ему было совсем не трудно. Музыканту хотелось почтить память друга так, как это мог сделать только он – своим концертом.
Помню, я была в редакции одной из местных газет, когда редактор отдела Литературы и искусства взяв трубку, зазвонившего телефона, выказала свою растерянность.
Рихтер приезжает! – Сказала она недоверчиво. – Послезавтра концерт… Может быть шутка? Но кто же так шутит!
Я помчалась в Актовый зал консерватории, где должен был состояться концерт. На мой вопрос – есть ли билеты, кассир утвердительно кивнула и объявила мне, что я оказалась первым покупателем.
Я купила три билета для себя, мужа, сына и все еще не веря в свалившееся счастье, поспешила домой.
К началу концерта в зал консерватории уже трудно было пройти. Кордоны милиции отделяли счастливчиков от тех, кто не смог попасть на концерт, помогая избранным пройти сквозь толпу желающих.
Уже сидя в зале я еще не верила, что вот сейчас на эту сцену выйдет Рихтер… Но он вышел… На рояле стоял подсвечник с горящими свечами, началась музыка…
Пожалуй, это был единственный концерт, когда публика (по просьбе Святослава Теофиловича) не аплодировала, ведь это был вечер памяти друга.
Именно так я и назвала свое стихотворение, которое написала тогда, под впечатлением незабываемого вечера.
