Путешествие Александра Дюма – автора «Трех мушкетеров» и «Графа Монте-Кристо» в Россию с июня 1858 года по февраль 1859 года – факт известный, но все же, как мне кажется, «малоосознанный». Русскому сознанию легко представить и А.С. Пушкина «у края стремнины» на Кавказе, и М.Ю. Лермонтова в Пятигорске, а вот Александра Дюма, увлеченно вкушающего шашлык в Чечне или Дагестане, да еще и записывающего рецепт этого понравившегося блюда – представить труднее.
Впрочем, где только не был Александр Дюма в те девять месяцев! Петербург, Москва, Углич, Нижний Новгород, Казань, Саратов, Астрахань, Баку, Тифлис… Ведь до этой поездки, пребывание Дюма в России было под высочайшем запретом.
После того, как он издал в 1840 году «Записки учителя фехтования», где рассказал о придворных нравах русских царствующих особ (Анны Иоанновны, Екатерины II) въезд писателя в Россию стал невозможным.
Лишь после смерти Николая I его сын, Александр II, который амнистировал декабристов, А. Дюма был разрешен въезд в Россию, тем более, что писателю представился хороший случай.
Дюма познакомился с русским издателем графом Г.А. Кушелевым-Безбородко, родственница которого собиралась выйти замуж за английского подданного, и Дюма был приглашен в Россию на свадьбу не как писатель, а как частное лицо.
Дюма немедля отправился в Петербург, пообещав читателям журналов, которые он издавал, что из России он будет писать о своих впечатлениях.
Впечатления вылились в огромный литературный труд, который, к сожалению, в России долгое время не был переведен и не был издан.
Первые тома записок называются «Из Парижа в Астрахань», следующие посвящены поездке на Кавказ. Именно они были впервые опубликованы, хотя и в сокращенном виде в 1861 году в Тифлисе.
Поскольку весь труд в России не издавался, местные краеведы иногда находили возможность публиковать фрагменты записок Дюма, касающиеся именно их родных городов (Казань Саратов, Тифлис…) Лишь в 1993 году «Путевые путешествия в России» Александра Дюма, были переведены на русский язык и впервые изданы в Москве.
Тогда мы, читая увлекательнейшую книгу Александра Дюма о самих себе, впервые прочитали такие приятные слова писателя: «Это было одним из лучших путешествий за всю мою жизнь».
Нет, не все впечатления Дюма можно разделить безоговорочно!
Будучи не только великим писателем, но и великим кулинаром – Дюма очень внимательно изучает русскую кухню, которая ему не всегда нравится, хотя русское гостеприимство он оценил безоговорочно.
Ну как можно согласиться с его высказываниями об ухе из стерляди! «Рыба эта пресная и жирная, и повара не стараются подчеркнуть её приятный вкус. К ней необходимо придумать соус, и смею предположить, что это смогут сделать только французы».
Зато в Поти он, желая устроить прощальный обед, но, не имея мяса, сварил бульон из ворона! «Сначала меня занимал вопрос, как сделать бульон без говядины – её у меня не было. Я разрешил его тем, что взял ружьё и подстрелил ворона. Не презирайте, любезный читатель, ворон – это отличное мясо для бульона. Один ворон стоит двух фунтов говядины; надо только, чтоб он был не ощипан, как голубь, а ободран, как кролик».
В то же время он записал рецепты приготовления таких национальных блюд как курник, ботвинья, пирог с яйцами и цыплятами и другие.
Дюма ездил в Переславль за селёдкой, ел сырую конину с луком, отверг кумыс и полюбил шашлык.
Известно, что Франция является законодательницей кулинарной моды. Французская кухня своеобразная, тонкая и Александр Дюма, был не только писателем, историком, но и блестящим поваром, знатоком кулинарного искусства.
Всю свою жизнь он собирался написать поваренную книгу и скончался, сочиняя «Большой кулинарный словарь», в котором уместилось почти 800 новелл на кулинарные темы. Известно, что в эту увлекательно написанную книгу вошли и рецепты, которые он записал у астраханских армян. Например, пять видов варенья, в частности такие экзотические, как варенье из редьки, орехов, спаржи, тыквы и роз. Словарь после смерти Дюма, завершил Арнольд Франс, и сегодня он по-прежнему занимает почетное место на книжной и кухонной полке французских читателей.
Но что это все о кулинарии! Просто русское и кавказское гостеприимство наложилось на привычную страсть Дюма самому готовить изысканные блюда и угощать.
Вместе с тем, Дюма не только кушал и застольничал, он работал.
Из 456 книг, написанных Дюма, 19 он написал на русском материале. В России он перевел восемь стихотворений и три повести Пушкина, 8 стихотворений Лермонтова.
В Петербурге перевел на французский язык, роман Ивана Лажечникова «Ледяной дом», несколько повестей А.А. Бестужева-Марлинского. Здесь же он написал «Письма из Санкт-Петербурга», где подробно описал свой путь из Парижа в столицу Российской империи (позднее «Письма из Санкт-Петербурга» полностью вошли в книгу «Из Парижа в Астрахань»).
В Петербурге Дюма общался с Н.А. Некрасовым, И.И. Панаевым и другими писателями.
Свои впечатления он описывал честно, так как видел и чувствовал.
«Спустившись по крутому и неровном склону от Углича к Волге, мы увидели среди глубочайшей тьмы, сиянье трёхцветных фонарей, подходившего казанского парохода. Это было то самое судно, которого ждали и наши офицеры, чтобы направиться в Калязин. Мы сели на этот пароход и устроились, как могли. Кто играл в карты, кто спал, завернувшись в плащ, кто, собрав последние бутылки вина, оставшиеся от вчерашнего пира, молча пил. Утром, в пять часов, нужно было прощаться. Все встали, продрогшие, разбитые и в плохом настроении». Легко понять, откуда после столь неуютного состояния, возникло следующее описание Волги:
«Я не могу припомнить ничего более печального и однообразного, чем вид Волги, сплюснутой на 15 футов между плоских, чуть холмистых берегов. Время от времени попадается город, одинокий, печальный, ни одной виллы из тех, что делают окрестности наших городов столь живописными и весёлыми. Ни одного острова, который бы нарушил однообразие этой огромной реки, ни одной лодки или баржи, которая бы придавала ей жизнь - всюду одиночество под мрачной тиранией своего законного властелина - безмолвия...»
А вот впечатления от другой великой реки – Невы: «…мы вошли в Неву, устье которой раз в шесть шире Сены. Пристали близ Николаевского моста. В эпоху Петра I не было мостов через Неву. Заядлый моряк, Петр считал, что каждый житель города должен стать таким же моряком, как он сам. Реку пересекали на кораблях, что было не всегда безопасно...»
А вот еще одно впечатление о достопримечательностях Петербурга, Дюма пишет:
«Дорогой читатель, вы понимаете, что после трехсот пятидесяти лье по железной дороге, после четырехсот лье на пароходе мы стремились поскорее добраться до места назначения. Когда мы проходили по набережной, я с удовольствием взглянул на Летний сад и на его знаменитую решетку. Только ради этой решетки один англичанин совершил путешествие в Санкт-Петербург. Сойдя с парохода на Английской набережной, он нанял дрожки и сказал: «Летний сад!» Доехав до решетки, он приказал: «Стой!» Англичанин в течение десяти минут осматривал решетку, бормоча про себя: «Very good», «very good». Затем закричал извозчику: «Пароход!» Они помчались на Английскую набережную и успели к отплытию. «Good!» – сказал англичанин, дал извозчику гинею, поднялся на пароход и уехал. Он хотел увидеть решетку Летнего сада, и он увидел ее».
Поездка Дюма по России была для него не просто интересной и приятной, но можно сказать триумфальной. Он сам, как и его герои был оптимистом, олицетворением физического и душевного здоровья. Высокий (один метр восемьдесят), несколько полноватый, сильный, красивый, добродушный, с яркими голубыми глазами, Дюма влюблял в себя окружающих и комфортно существовал в атмосфере всеобщего почитания.
В Нижнем Новгороде Дюма обещали сюрприз.
Когда-то Дюма услышал историю двух влюбленных: декабриста графа Анненкова и молодой француженки Аннет Девалье, влюбленной в графа. Поскольку вину графа тогда сочли «не слишком большой и всего лишь отправили в Сибирь на вечное поселение», в Нерчинск. К нему на рудники, преодолевая все трудности и опасности, приехала Аннет. Их обвенчали и они прожили в Сибири 27 лет, а когда пришло помилование, вернулись в Россию. Этой истории любви и был посвящен роман Александра Дюма «Учитель фехтования».
Каково же было его восхищение, когда открылась дверь и вошли Анненковы!
«Дорогой читатель! – пишет Дюма.– Можешь ли представить себе, что я пережил в эти минуты и что пережили они»!
Когда Ламартин прочитал заметки Александра Дюма, он заметил: «Вы спрашиваете мое мнение о вашем дневнике? Я имею суждение о вещах человеческих, но у меня нет никакого мнения о чудесах, вы превзошли возможности человека. Мое мнение – это восклицательный знак! Люди искали вечное движение; вы же сделали нечто большее – открыли вечное удивление!»
Но все же этот искренний дифирамб хочется дополнить другим высказыванием самого Александра Дюма, которое найдет самый живой отклик в сердце любого путешественника:
«Путешествовать – это жить в полном смысле слова, это забыть о прошлом и будущем во имя настоящего. Это дышать полной грудью, наслаждаться всем, овладевать творением, как чем-то тебе принадлежащим».
Если вы хотите послушать фрагменты из книги Александра Дюма сейчас – слушайте! Читает Б. Иванов.
Фотографии Тбилиси любезно предоставлены автором – Теоной Элизбарашвили.