Можно ли представить себе Петербург без знаменитых Сфинксов, что установлены на гранитных выступах набережной Невы рядом с Академией Художеств!
Если смотреть на Академию с противоположного берега, то, кажется, будто Сфинксы, «Глаза в глаза, вперив, безмолвны», как сказал поэт В. Брюсов, выполняют роль театральных кулис, акцентирующих красоту и монументальность фасада здания Академии.
Сегодня рядом с древними гигантами кипит туристическая жизнь, но может быть этот обыденный штрих также заставит задуматься о взаимоотношении Вечного и суетного, утекающего в Лету.
Память не стареет, и потревожить ее бывает очень важно для того, чтобы понять себя, других людей и весь современный мир в моментальной сиюминутности.
Кто сегодня, из фотографирующихся у Сфинксов вспоминает Андрея Николаевича Муравьева! А ведь если бы не этот замечательный писатель и историк Церкви, поэт, камергер российского императорского двора, почётный член Императорской Академии наук, паломник и путешественник, мы вряд ли мы могли бы радоваться тому, как логично, изящно, достойно, эти каменные гиганты из древних Фив, вписываются в пространство Университетской набережной.
О личности Муравьева можно рассказывать много. Вот лишь некоторые штрихи к портрету этого замечательного человека:
Андрей Николаевич Муравьёв (1806-1874) состоял на военной службе, и после успешной сдачи экзаменов в Московском университете был в 1828 году определён в ведомство Коллегии иностранных дел. Он всегда много путешествовал, но результатами его поездок были не только личные впечатления, но добрые и очень важные дела, которые вехами отмечали его пути.
Так при его попечительстве, келья афонского Ватопедского монастыря (близ Кареи), где когда-то жил Вселенскоий Патриарх Афанасий Пателларияй в 1849 году была преобразована в самоуправляющийся скит с русскими насельниками; а в 1867 году там же был заложен собор во имя Андрея Первозванного (освящён в 1900 году).
Следует заметить, что А.Н. Муревьев является автором канонизированного Акафиста св. Андрею Первозванному.
Посетив в 1850 году бывший монастырь Новый Сион в Мирах (селение Демре округа Каш в Анатолийской Турции), где до 1087 года покоились мощи святителя Николая Чудотворца, и, увидев его полное запустение, он организовал работы по восстановлению храма и возможному устройству там русского монастыря.
Этот ряд воспоминаний о памятных делах путешественника можно было бы продолжать, однако, нас сейчас интересует лишь одна его поездка, та, что состоялась в 1929 году и которая непосредственно связана с историей Сфинксов,
Изучая Египет и другие страны, описанные в Библии, А.Н. Муравьев отправился тогда в Иерусалим, но поскольку в Константинополе не оказалось корабля, который бы следовал в Сирию, Андрей Николаевич решил сделать крюк и проехать через Египет.
Кстати, когда путешественник вернулся из своих паломнических странствий, он написал замечательную книгу «Путешествие ко святым местам», которая не только обогатила поэтику духовной литературы, но и стала первой ласточкой в жанре церковной беллетристики, рассчитанной на широкого читателя.
Между тем Сфинксы жили своей жизнью…
В XV веке до н.э. в Египте правил фараон Аменхотеп III. Как и его предшественники, согласно традициям и религиозным верованиям, он еще при жизни начал заботиться о строительстве своего заупокойного храма, на окраине города Фивы.
Два сфинкса имеют, как и полагалось портретное сходство с Аменхотепом III, хотя были соблюдены все каноны: левая половина лица была зеркальным отражением правой, губы плотно сжаты, голова поставлена прямо, а взгляд словно озирал далекое, невидимое простому смертному, будущее.
И хотя пословица гласит: «все на свете боится времени, но время боится пирамид», в песках пустыни, постепенно нашли покой все величественные сооружения Фив, включая Сфинксов.
Когда в Европе началась мода на древности, и в частности на египетские древности, возник спрос на реликвии, начались раскопки, не только научного характера, но и коммерческого.
Так грек с острова Лемнос Джованни Атанази, начал работы на окраине Фив и очень скоро его рабочие обнаружили в земле, двух сфинксов, великолепно сохранившихся.
Работы оказались очень затратными и Атанази, понимая, что ему не под силу транспортировать столь монументальные находки, решил продать их тут же на месте. Благо – покупатель нашелся: им стал английский консул в Египте мистер Солт.
Однако скоро и Солт понял, что монументы не принесут денежной прибыли и тоже решил их как можно скорее продать.
В это время сфинксов, уже погруженных на баржу, увидел с палубы своего корабля, идущего в Александрию, Андрей Николаевич Муравьев.
Далее история сфинксов, символизирующих вечность, плавно перетекает в историю бессмертной российской бюрократии.
Муравьев начинает вести с Солтом переговоры о покупке сфинксов для России и пишет записку с подробным описанием сфинксов, своему знакомому графу Рибопьеру (Посланнику в Турции).
Не желая брать на себя ответственность за дорогостоящую покупку, граф пересылает письмо Муравьева в Петербург, где оно попадает в министерство иностранных дел. Министерство, состоящее из чиновников, также не берет на себя ответственность и спустя время, отправляет письмо на рассмотрение самого царя, который, подумав, решает, что принимать решение все же должны компетентные люди и отправляет письмо в Академию Художеств, которую в то время возглавлял А.Н. Оленин.
Совет Академии, под председательством Оленина рассмотрел запрос царя: «полезно ли будет сие приобретение», и ответил утвердительно – «приобретение полезно».
Однако пока писари готовили текст для Николая I, тот отправился в Пруссию, так что далее письмо некоторое время, путешествовало за царем, но постоянно опаздывало к адресату – он отбывал в новые места. Наконец, Николай I все же получил академический вердикт, где-то в Подольской губернии, и отправил письмо графу Рибопьеру с разрешением о покупке. Но когда письмо царя достигло Константинополя, а затем и пришло в Александрию к Солту, сфинксы уже купил король Карл X.
Однако, отправить гигантов было непросто и пока решали вопрос о их транспортировке, во Франции случилась революция и Солт заметно сбавив цену, уже с радостью продал сфинксов Муравьеву.
Парусник «Буэна Сперанца» был специально подготовлен для транспортировки (правда один из сфинксов упал, вновь был поднят, так что повреждение от этого падения мы можем видеть и сегодня).
Итак, «Буэна Сперанца» отправилась через Гибралтар, минуя Испанию, Францию, Германию, прямо в Санкт-Петербург и вскоре (через год) достигла цели.
Сегодня мы можем прочитать на мемориальной табличке: «Сфинкс из Древних Фив в Египте перевезен в град святого Петра в 1832 году».
Сфинксов выгрузили и поставили во внутреннем дворике Академии, потому что нужно было решить – что с этими сфинксами делать дальше, а что делать – не знал никто.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. В это время ректор архитектурного отделения академии К.А. Тон уже работал над проектом гранитной набережной у Акадении Художеств. Ведь для осуществления учебного и творческого процесса в Академию нужно было доставлять различные материалы: гранит, глину, другие материалы, и наиболее удобным способом доставки – была доставка по воде.
По сторонам гранитной лестницы, которая спускалась к воде, должны были стоять, по замыслу Тона, две конные статуи, стоимость которых оказалась слишком высокой (500 тысяч рублей).
Проект оказался на грани срыва, но тут кто-то счастливо вспомнил о сфинксах, бесславно «отдыхающих», во дворе Академии. Когда сфинксов водрузили на гранитные постаменты, всем показалось, что никакое другое решение, просто невозможно. Сфинксы, словно были созданы для этого исторического места, они слились с ним благозвучно и гармонично.
Да, можно ли представить себе Петербург без знаменитых Сфинксов, что установлены на гранитных выступах набережной Невы рядом с Академией Художеств!
Если смотреть на Академию с противоположного берега, то, кажется, будто Сфинксы, выполняют роль театральных кулис, акцентирующих красоту и монументальность фасада здания Академии.
Однако есть и другие сфинксы, которые сооружены по проекту Михаила Шемякина и которые, несомненно «разговаривают» со своими древними собратьями. Художник расположил своих сфинксов по диагонали на другом берегу Невы, напротив Крестов – страшного места, где когда-то содержались жертвы политических репрессий.
Как известно Сфинксы – аллегория Вечности, над которой не властно Время… Что символизируют новые Сфинксы, неужели вечное Зло?
Нет! Но они заставляют задуматься об этой опасности. Заглянуть в себя и задать вопросы, а может быть и попытаться ответить на них и «перед лицом истории», и на фоне обыденности, которая в каждое новое мгновение также становится историей. Но это уже тема для другого разговора.
